Глава 1
Звездолёт прошёл прокол гиперпространства и постепенно приближался к Наолине. Полёт длился уже почти полгода, если мерять время периодами, принятыми на Терре. Пилотирование в основном выполняли автоматы, и Нао находился в каком-то отрешённом состоянии. Из-за длительного вынужденного безделья и от неопределённости будущего в душе его и в мыслях поселилась пустота.
Почти семьдесят лет он прожил на чужой планете. В памяти эти годы слились в мутный поток событий, и вновь окунаться в него не было ни сил, ни желания. Только исчезнувшие в неизвестном направлении жена и дети выступали из этого потока острыми рифами, не оставляя душе шанса на успокоение.
Нао должен был передать все собранные материалы Комитету по Дальнему Поиску, завершив тем самым свою миссию на Терру. Этого требовало его рациональное мышление и наолинское воспитание. Дальнейшие планы скрывались в тумане полной неопределённости. Была только цель — вернуться на Терру, чтобы разыскать Нику и детей. Нао не мог объяснить, почему он обязан это сделать, но по-другому он поступить не мог, чем бы это ему ни грозило. В глубине своей изболевшейся души он совсем не был уверен, что всё так и получится. Жизнь на Терре приучила его к тому, что планы не всегда осуществляются, и что одна и та же цель может выглядеть не одинаково с разных точек зрения.
Прибытие на Наолину прошло как-то буднично. С начала миссии минуло немногим более трёх циклов, но состав Комитета обновился незначительно, а знакомые лица даже не стали выглядеть старше. Роботы доставили Нао в зону карантина, где его подвергли полной санитарной обработке, включая сканирование крови и внутренних органов, взяли пробы на наличие инопланетных микроорганизмов и латентных заболеваний. Ему выдали новую одежду, а кожаную норманнскую куртку забрали для изучения. Все мнемобанки, которые записали семь сивилл, родители Ники и сам Нао тоже отослали в лабораторию Комитета.
Во время короткой официальной встречи шеф Комитета поблагодарил Нао за выполненную миссию и доставленные материалы. Потом он сухо выразил сожаление в связи с утратой Ли, перейдя с мысленного языка на акустический:
— Все обстоятельства и причины гибели второго члена экипажа будут тщательно расследованы, — тут шеф запнулся и направил на Нао свой проницательный взгляд, — и причины гибели Оро тоже.
При этих словах его губы тронула чуть заметная усмешка.
Нао предоставили двадцатидневный отпуск и место на базе отдыха Комитета на берегу единственного на Наолине моря. За это время в лаборатории проведут предварительный анализ доставленных материалов, а Нао спокойно подготовится к подробному отчёту.
Перед отпуском Нао зашёл в здание Комитета, чтобы получить маршрутную карту для планетолёта. По бесконечному коридору ему навстречу шла девушка с длинными светлыми волосами. Из кармана её рабочего комбинезона торчал край знакомого мнемобанка. Нао резко остановился. От неожиданности остановилась и девушка, подняв на него смущенный взгляд. Потом, увидев куда смотрит Нао, она схватилась за карман комбинезона.
— Ой, не говорите никому, что я вынесла это из лаборатории. Я случайно, — попросила она мысленно. И добавила: — Меня пригласили для изучения языка Терры. Не получив никакого ответа, она совсем смутилась.
— Я Эльвара, — добавила она вслух.
Нао кивнул, так же молча обошёл её и продолжил свой путь. Потом обернулся и сказал в догонку на одном из языков Терры: — Я Нао. Всё будет хорошо.
Он проводил длинные наолинские дни полулёжа в релакс-кресле, восстанавливая привычку к более высокой силе тяжести. Час за часом Нао бездумно смотрел на скучно-спокойную серую поверхность моря, над которым в бесконечном хороводе вставали и заходили голубоватое солнце и три луны разных оттенков. Он по-прежнему был способен различить на небе и четвёртую Луну — самую далёкую и блёклую. Зрение было в полном порядке.
Спать всю ночь, вдвое дольше, чем на Терре, у Нао не получалось. Он просыпался темноте, прерывая сновидения, в которых ему являлись то Ника, то Сальвато, то сразу две Рациеллы, слившиеся в едином образе. Двуединая Рациелла пыталась скрыться от преследовавшего её сарацина, который держал кривую острую саблю в одной руке и почему-то биопистолет в другой. В полусне Нао тщетно искал меч, чтобы броситься на защиту.
Затем Нао полностью просыпался и постепенно возвращался в наолинскую реальность, такую комфортную, где не нужны мечи и щиты, а вместо лошадей тебя куда угодно довезёт беспилотный мобиль на электромагнитной подушке.
На пятый день отпуска явился посетитель. Очень старый человек вылез из одноместного мобиля и приблизился, опираясь на трость. Мысленно попросил разрешение задать несколько вопросов и, получив согласие, опустился в подплывшее к нему релакс-кресло. Старик сразу же перешёл на голосовое общение.
— Моё акустическое имя — Силио. Двадцать четыре цикла назад я руководил проектом дальнего поиска. Я должен был возглавить группу, в которую, помимо меня, входило семь девушек. Нас направляли на Терру.
— Странный состав миссии, — удивлённо произнёс Нао.
Старик недовольно поморщился оттого, что его перебили, но ответил:
— Все семеро с детства бредили дальним поиском и составляли неразлучную команду. Комитет дал согласие, но настоял на том, чтобы миссию возглавил мужчина. Среди девушек была та, с которой я мечтал создать семью, но она об этом не знала. Её занимал только дальний поиск, — мрачнея, прохрипел старик. — Я называл её Силла, — проговорил он совсем тихо. Нао не отвечал, опасаясь снова помешать Силио, но тот молчал. Потом тяжело вздохнул и продолжил.
— Готовилась первая миссия на Терру. При завершающем предполётном контроле здоровья у меня обнаружили недуг, несовместимый с перелётами через прокол пространства. Меня исключили из группы, и миссию возглавил мой друг Виргу.
Старик закрыл глаза и замолчал. Он сидел без движения, и только хриплое дыхание подтверждало, что он ещё жив. Нао терпеливо ждал продолжения.
— Извини, я вспоминал… Первые пять или шесть циклов от миссии доходили регулярные сводки. На Терре женщин принимали за сверхъестественных созданий, а Виргу почитали магом и поэтом.
Нао нахмурился, что-то припоминая. Потом спросил:
— Твой друг умел сочинять стихи на языке Терры?
— Ты знаешь, что такое хобби? У тебя есть хобби?
— Нет, — ответил Нао, — я люблю мою работу и мою семью. А хобби — это ведь что-то, не приносящее пользы, только для личного удовольствия?
— Можно и так сказать, — старик не стал спорить. — У Виргу было хобби. Он изобрёл автомат для сочинения стихов. В шутку называл его Рифмоплётом. Ничего особенного — задаёшь тему, выбираешь алгоритм генератора рифм, настраиваешь параметры. Потом — бац! И готова сотня шедевров.
— Понятно. Забавно и бесполезно.
— Виргу был не первым, кто разработал генератор поэзии. Но у Рифмоплёта был уникальный лингвистический блок изучения инопланетных языков. Если через этот блок прокачать большие объёмы слов и мыслей, то гаджет учится чужому языку и начинает сочинять уже на нём.
— Его звали Виргу? «Хочу я превратиться в золотую рыбку…» — это его работа?
Старик замолчал, вслушиваясь в мысли Нао.
— Значит друзья не обманули. Ты был на Терре?
Нао не владел техникой сокрытия мыслей и просто кивнул.
— В последнем сообщении девушки написали, что Виргу погиб, а они решили разделиться и собирать информацию в разных местах вокруг какого-то большого моря.
— Как он умер? Мне говорили, что перегрелся на солнце и упал с лодки в море.
— Нет. Про солнце и море — это несмешная шутка для туповатых аборигенов. Виргу почти не занимался делами миссии, посвящая всё время своему хобби. Он задумал написать большую поэму на языке Терры и на корабле отправился в дальние земли собирать материал. На обратном пути Виргу поразил вирус, от которого у него не было противоядия. Он просто забыл взять его с собой. Глупая смерть.
— Потом связь с Террой прервалась?
— Да. Наверное, вышел из строя передатчик, не рассчитанный на десять циклов непрерывной работы в условиях жары и высокой влажности. Из последних сообщений я узнал, что Силла осталась жить неподалёку от огнедышащей горы, а остальные разъехались в разные стороны. Что с ними стало, мне неизвестно.
— Я привёз мнемобанки всех семерых.
— Комиссия не допустит к ним никого, кроме узкого круга посвящённых. Я не вхожу в их число. Я уже давно никуда не вхожу. Я очень стар. Те, кто родились в моё время, редко живут больше двадцати циклов.
Оба замолчали, каждый погружённый свои мысли. Вдруг старик прошептал.
— Но ведь ты ещё вернёшься на Терру?
Нао долго не отвечал, потом почувствовал, что Силио уже сам всё понял.
— Я не знаю, как это сделать. Но я должен. Там осталась моя жена и дети.
— Жена? — удивлённо спросил старик, — она террианка?
— Не совсем. Она выросла на Терре, но родилась в космолёте.
— Дочь Ниу и Кало?
— Ты их знал?
— Друзья рассказывали об их миссии. Я надеялся, что они привезут весточку о Силле. Но ведь они погибли?
— Да. Попали в самое пекло войны. На Терре всё время воюют.
— А их дочь?
— Её спасла Сивилла… эээ … Силла.
Старик вскочил, возбуждённый, и схватил Нао за плечо.
— Ты полетишь! Возьми меня с собой! Даже если это незаконно.
— Но Силла тоже умерла… Последней из семерых.
Силио осёкся, потом хрипло спросил:
— Как это произошло?
Нао закрыл глаза и откинулся в кресле, прокручивая в голове свой визит в жилище Сивиллы в Куме. Старик в напряжении слушал его мысли. Руки Силио дрожали, из старческих глаз по щекам текли скудные слёзы. Наконец, мысленный рассказ закончился. Старик снова поднялся из кресла.
— Всё равно. Меня ничего не держит на Наолине. Я хочу увидеть, где она жила. Как называется город возле огнедышащей горы?
— Неаполис.
— Я хочу увидеть Неаполис и умереть! Ты мне поможешь?
Нао молчал. Силио встал и похромал в сторону мобиля. Прежде чем залезть в него, он обернулся и хрипло повторил:
— Увидеть и умереть…
Весь следующий день мысли о Силле и Силио не покидали Нао. Сморщенная старуха, уже мало похожая на человеческое существо. Её смерть, свидетелем которой он случайно стал. И старик, ожидавший вестей от неё двадцать циклов — четыреста террианских лет! Почему он не мог её забыть?
Минуло несколько дней, и к бунгало снова подлетел мобиль, на этот раз многоместный. Из него вылез мужчина возраста Нао или чуть старше, а за ним выпрыгнули два очень похожих друг на друга существа, судя по одежде — юноша и девушка. Все трое опустились в подплывшие релакс-кресла и уставились на Нао. Молодые люди смотрели как-то испуганно и, одновременно, восторженно. Мужчина был напряжён, но строг. Как и с Силио, общение сразу началось в акустическом диапазоне.
— Я — Дариу, старший брат Ниу. Мне сообщили, что ты можешь рассказать о её судьбе.
— Я знаю мало, но участь её была печальной. Она погибла.
— Как это случилось? — хмуро спросил Дариу.
— Я же сказал, что мне мало известно. Их космолёт опустился на Терру в разгар войны. Все незнакомцы там были обречены на смерть, а Ниу и Кало в серебристых комбинезонах сразу привлекли внимание.
— Мне всегда не нравился этот парень! Я не раз говорил ей, что отношения с ним не приведут ни к чему хорошему! — в сердцах выкрикнул Дариу.
— Жизни Кало и Ниу оборвались трагически, — грустно сказал Нао, — но они оставили о себе добрую память. И не только.
Дариу поднял удивлённый взгляд, не в силах прочитать мысли, которые Нао старался скрыть, как умел.
— Не только? Что же ещё?
— Не «что», а «кто». Их дочь Ника.
— Дочь? У них родилась дочь? Она тоже погибла?
— Отнюдь. Она выросла и стала моей женой.
— И где она сейчас?
— На Терре.
Дариу замолчал, пытаясь свыкнуться с мыслью, что на далёкой, загадочной и дикой планете живёт его племянница. Потом спросил:
— Ты вернулся, оставив жену на дикой планете?
Нао не знал, как объяснить, что потерял Нику, что должен был завершить миссию и что обязательно вернётся на Терру за женой и детьми. Но Дариу встал и, шаркающими шагами пошёл к мобилю, сделав знак молодым людям следовать за ним. Но тут возникла заминка. Мужчина о чем-то спорил с ребятами размахивая руками. Видно было, что они не соглашаются с ним. Мысли не доходили с такого расстояния, и Нао недоумевал, что там происходит. В конце концов Дариу с досадой махнул рукой, залез в мобиль, который тут же скрылся из виду.
Молодые люди чуть ли не бегом вернулись к Нао и начали мысленно задавать десятки вопросов. Их интересовало буквально всё, но они смущались, путались, перебивали мысли друг друга. Нао сказал вслух: — Стоп. Переходим на акустику. Спрашивайте по очереди и не задавайте следующий вопрос, пока я не отвечу на предыдущий. Но первый вопрос задам я. Кто вы и как вас зовут?
Имена молодых людей были так же схожи, как их лица. Девушку звали Элия, а юношу — Элио. Они были близнецами и ещё не завершили свой первый цикл, лет по восемнадцати, если мерять годами Терры. Оба были хорошо сложены и физически развиты, как видно, спорт им был не чужд.
Ребята не проронили ни одного слова, пока Нао общался с Дариу, их отцом. Но они быстро сообразили, что неведомая Ника с далёкой Терры приходится им кузиной. А значит и Нао был не совсем чужим.
Элио и Элия хотели знать всё про миссию на Терру, во всех деталях. Их любознательность подкупала, отказать им было невозможно. Нао начал с первых дней на Терре, рассказав про гибель Ли. Они ничего не поняли. Причину её необъяснимого поступка, «смерть из-за любви», как пытался втолковать им Нао, осознать они не могли, и просто приняли как данность.
— Лазурный грот, — мечтательно произнесла Элия, — наверное, там очень красиво? Как бы я хотела там оказаться!
— Кто такой был этот Манфред? — перебил сестру Элио, — наверное, злодей, обладающий способностью к гипнотическому внушению? На Терре много таких негодяев?
Нао не стал отвечать на эти вопросы и перешёл к рассказу про те пять лет, которые он прожил в доме рыбака Пеппе, про его дочь Рациеллу.
— Она была красивой? — смущаясь, спросил Элио.
— Да, пожалуй. У местных жителей чёрные кудрявые волосы, совсем не такие, как у вас.
— На Терре нет светловолосых людей? — вмешалась Элия.
— Почему же? Есть. Руссы, например, или викинги, пришельцы с севера.
— Если Рациелла была такой красивой, почему Вы не захотели взять её в жёны вместо погибшей Ли? — ещё сильнее смутившись, Элио вернулся к волновавшей его теме.
— Понимаешь, — произнёс Нао нравоучительно, — не каждую красивую девушку обязательно брать в жёны.
При этих словах Элия хмыкнула, а её брат ещё больше смутился.
— Но дело даже не в этом, — продолжил Нао с грустью, — жизнь на Терре очень коротка. С той поры не прошло ещё и четырёх циклов, а Рациелла уже состарилась и умерла. А я почти не изменился. Как же я мог позволить себе взять её в жёны?
Брат с сестрой смотрели изумлённо.
— Всего четыре цикла? Что с ней случилось? — спросила Элия.
— Ничего особенного, — пояснил Нао,— четыре цикла — это даже больше средней длины жизни на Терре.
— Так мало? — удивился Элио. — Что же они успевают за такую короткую жизнь?
— Иногда довольно много. Вот Эдита, жена Рожера, воина и правителя, прожила лишь один цикл с четвертью, но успела родить ему четверых детей. К сожалению, все они были девочками.
— Почему к сожалению?!— возмутилась Элия.
— У правителя должны быть сыновья. Старшему из них он оставит свои владения. Таков обычай на Терре, они называют это «примогенитура».
— А если сына нет?
— Тогда объявится куча претендентов, доказывающих свои права на наследство, и всё это может закончиться войной. Люди на Терре воюют по всякому поводу и при первой возможности.
— Так у Рожера появился наследник? — спросил Элио.
— Граф Рожер женился ещё раз, и у него родился сын Годфри, но мальчик заболел страшной, неизлечимой болезнью. Он не мог стать наследником, ему даже запрещалось жить рядом со здоровыми людьми. А вторая жена Рожера тоже прожила недолго.
— Странные правила, — сказала Элия, — там теперь будет война?
— Рожер женился в третий раз. Он старше Аделаиды на два цикла. По меркам Терры сорок лет — огромная разница. Но, возможно, у него всё-таки будет наследник.
— Как хочется узнать, — проговорила Элия.
— А можно теперь по порядку? — деловито спросил её брат.
Нао стал рассказывать про Неаполис, про Салерно, про братьев Вильгельма, Дрого и Онфруа, про великана-ромея Маниака, викинга Харальда и поход на Тринакрию. Честно описал унижение, испытанное в лагере ромеев. Вспомнил про возвращение с Тринакрии вместе с норманнами и про фантастическую красоту морских видов в Тропеа и у Марина Камерота.
Длинный наолинский день клонился к закату. Брат с сестрой впитывали каждое слово и каждую мысль Нао.
— Потом я ненадолго заехал в Салерно, как раз в те дни там родилась принцесса Гайта, дочь герцога Гвемара. По его совету я согласился на приглашение ромеев стать комендантом горной крепости Мельфи. Там я и встретил Нику…
— Как это было? — хором воскликнули брат с сестрой.
— Об этом в следующий раз. Я устал.
— Можно завтра?
— Нет. На днях у меня отчёт в Комитете. После него. Я пришлю вам приглашение.
Глава 2
Отчёт Нао прошёл на удивление гладко. Все члены Комитета успели заранее ознакомиться с мнемобанками, и осталось лишь прояснить несколько неясных моментов.
Во-первых, они так и не поняли, по какой причине погибла Ли, и решили, что девушка сорвалась со скалы по неосторожности. Просто несчастный случай. Нао получил замечание за недостаточную дисциплину в команде.
Зато Комитет высоко оценил заслуги Нао в доставке мнемобанков Сивилл на Наолину. Это не входило в задачу миссии и вряд ли вообще считалось выполнимым.
Наконец, председатель Комитета задал вопрос об обстоятельствах смерти Ниу и Кало. Нао ничего не мог рассказать сверх того, что и так было известно из мнемобанка Сивиллы. Нао ожидал вопроса об их дочери, но судьба Ники почему-то никого не заинтересовала.
Далее члены Комитета сделали вид, что пытаются разобраться в причинах гибели Оро, но и это они списали на несчастный случай. Нао так и не узнал, были ли планы основания межзвёздной цивилизации проектом Комитета или личной инициативой Оро.
Когда Нао спросил, почему перед стартом ему не сообщили об экспедиции Ниу и Кало, шеф Комитета пояснил, что в тот момент судьба их космолёта была ещё неизвестна. Поэтому ничего определённого сказать было невозможно. Такой ответ вызывал ещё больше вопросов, но переспрашивать Нао не решился.
Далее Нао поинтересовался, каким образом все миссии попадали на Терру примерно в одно и тоже место, хотя планета была очень большой. После паузы один из членов Комитета сухо ответил, что у Нао недостаточный уровень осведомлённости для получения такой информации.
В завершение Нао сообщил, что хотел бы вернуться на Терру для поиска жены и детей. Шеф Комитета сам дал ответ.
— Они все родились и выросли на Терре, и им нечего делать на Наолине. А Вам предоставляется отпуск длительностью в одну десятую цикла, после чего Вы должны готовиться к полёту на другую планету.
— Но они – моя семья! – воскликнул Нао.
— Дело – превыше всего, – холодно ответил шеф.
В итоге Комитет признал миссию Нао в целом успешной. Ему был присвоен второй уровень осведомлённости и переданы инструкции по освоению простейшей техники сокрытия мыслей.
— Вы имеете право делиться любой информацией о вашей миссии, – сообщил шеф Комитета, — за исключением той, что относится к людям, ведущим род с Наолины. Таким образом, воздержитесь от мысленных или акустических рассказов о сивиллах, о четверых погибших на Терре наолянах, об их детях, а также о Ваших детях, родившихся на Терре. Вы должны использовать технику сокрытия мыслей, чтобы сохранять конфиденциальность.
Был вечер. Нао отдыхал в своей комнате, оборудованной по последнему слову наолинской техники. Чтобы отвлечься от печальных раздумий, он включил мысле-визуальный канал общих новостей планеты. Изображение возникло на стене комнаты, адаптируясь под расположение и позу единственного зрителя. Показали старт космолёта к недавно открытому проколу, потом — рассказ пилота, вернувшегося с планеты удивительной красоты, но совершенно непригодной для жизни. После него магистр наук искусственного разума поведал об алгоритмах, предсказывающих события ближайшего будущего почти со стопроцентной точностью.
Нао зевнул, переключился на музыкальный канал и заменил передачу мыслей на акустику. Девочка, которой едва минула половина цикла, исполняла виртуозную мелодию, мало кому подвластную среди взрослых музыкантов. Её маленькие ладони стремительно летали над бесконтактным пультом, сливаясь в сплошные замысловатые зигзаги, которые переплетались, а потом вдруг замирали. Популярный эксперт начал длинное рассуждение о том, сможет ли мастерство гениального ребёнка со временем приблизиться к игре музыкальных роботов.
Эксперт растворился, и на экране возникли вокалисты, исполнявшие длинное сочинение для голоса без слов, которое Нао любил в детстве, но не слышал очень давно. Он закрыл глаза, погружаясь в знакомую, но подзабытую мелодию. После очередной песни вдруг зазвучала незнакомый, очень яркий и выразительный мотив. Пел мужчина. И пел он на языке Терры.
В каморке среди холода и мрака,
Куда луч солнца днём не проникает,
Я не могу избавиться от страха,
Что ночь за ночью сердце убивает.
Страх, что болезнь меня задушит,
И не увижу Терру я,
Не обниму тебя….
Хочу прильнуть к тебе
На час хотя бы,
О моя Терра,
Чтобы услышать звуки
Тысячи мандолин.
Хочу прильнуть к тебе
Лишь раз хотя бы
Родная Терра,
Чтобы поцеловать
Чтобы тебя обнять…
Боль эта
Меня не отпускает,
Боль эта
Жить больше не даёт.
Хочу прильнуть к тебе
На час хотя бы,
О моя Терра.
Хочу я, хочу я, хочу я…
Но я распят здесь!
Нао вскочил на ноги. Какие мандолины?! Их не знают на Наолине! Распят?! Здесь нет такого слова, нет и не может быть этого понятия!! На каком языке он пел?! Неужели я уснул, и всё было во сне? Что это вообще было?!
Тревога охватила сердце Нао, и он раз за разом шёпотом повторял: «Боль эта жить больше не даёт… Хочу прильнуть к тебе, родная Терра… Хочу! Но я распят здесь!»
На Наолине было принято выполнять обещания. Нао послал Элио мысленное приглашение на новую встречу. К его удивлению, явилось четверо. Вслед за парнем и его сестрой в помещение вошёл высокий молодой человек решительной наружности, в мыслях которого, впрочем, сквозила неуверенность в себе. Юноша вёл за руку худенькую девушку, которая казалась совсем ребёнком и сильно смущалась. Молодых людей звали Верамо и Стелия, а их мысли были переполнены взаимной симпатией.
Нао начал рассказывать про жизнь в Мельфи, про возвращение в Салерно и про принцессу Сишельгайту, про бегство на Тринакрию, про жизнь в сарацинском посёлке Чефалу на берегу большого моря. Элио терпеливо ждал, когда сможет узнать что-нибудь про Нику, свою неведомую кузину с далёкой планеты. Нао уловил его мысли и сделал паузу. Потом честно признался:
— Комитет запретил мне рассказывать про Нику и наших детей тем, кто находится на первом уровне осведомлённости.
— Так у вас есть и дети? – воскликнула Элия, — Мои племянники! Как их зовут? Нао понял, что уже проговорился.
Он прервал эту тему и стал говорить о медицинской школе в Салерно. Рассказал, как был составлен уникальный сборник рецептов — Антидотарий. Не упоминать Нику было решительно невозможно — она участвовала во всех его делах.
Элио и Элия сидели обескураженные, но двое других с открытыми ртами ловили каждое слово Нао. Мысли Верамо излучали фанатичное увлечение дальним поиском, а Стелия пыталось убедить себя, что ей будет интересно любое занятие, которое выберет её друг.
Когда Нао рассказывал об осаде и взятии Бари, а потом Палермо, в помещение вошёл, шаркая ногами, посетитель.
Свободное релакс-кресло подъехало к нему, и старик уселся между Элио и его сестрой. Жестом попросил Нао продолжать рассказ. Это был Силио.
Нао перешёл к описанию жизни принцессы Сишельгайты – от её рождения до самой смерти. Эта тема вряд ли попадала под запреты Комитета,
— Она прожила только два с половиной цикла, и у неё родилось восемь детей? — с изумлением спросила Элия, — А нас учат, что за цикл должен рождаться всего один ребёнок.
— На Терре время меряют годами, — ответил Нао, — в нашем цикле почти двадцать лет Терры. И женщины могут рожать каждый год. Но много детей умирает в младенчестве, и не все матери переживают частые роды. Принцесса Сишельгайта была сильной. Она и в бою не уступала мужчинам.
— Значит на Терре женщины нужны не только, чтобы производить потомство, — не унималась Элия.
— Не только, — согласился Нао, — но решения за них принимают мужчины.
— Я думаю, что это правильно, — подала голос Стелия, покосившись на Верамо.
— И что, никаких исключений? — спросил тот.
— Разве что в легендах. Сишельгайта происходила из народа лонгобардов, что означает «длиннобородые». Знаете, почему?
— У них бороды до колен? — изумлённо пискнула Стелия.
— Вовсе нет. Тут другая история. И Нао рассказал легенду про богиню Фрейю и мудрую Гамбару, которые придумали завязывать перед сражением длинные женские волосы на манер бороды.
После лекции ребята обступили Нао, задавая десятки вопросов.
— Мы можем ещё прийти? — спросил Верамо.
— Понимаете, — снова замялся Нао, — многое из того, что дозволено, я уже рассказал. Остальное узнаете, когда получите второй уровень осведомлённости, и вам станут доступны мои мнемобанки, которые забрал Комитет.
— Тогда, может быть, Вы научите нас бою на мечах? — спросил Верамо.
Вопрос обескуражил Нао.
— Можно, наверное, — ответил он задумчиво, — я покажу, какими должны быть мечи, и подскажу из какого материала их сделать, чтобы они были такими же как на Терре, только безопасными. Но зачем тебе нужен этот навык?
– А вдруг пригодится? – уклончиво ответил Верамо.
Когда молодёжь покинула бунгало, Силио, терпеливо ожидавший в релакс-кресле, подошёл к Нао.
– Я знаю про твой отчет, — проговорил старик, — у меня ещё остались друзья в Комитете. Тебе не позволяют разыскать семью. И что ты будешь делать?
– Я ещё не решил, – задумчиво ответил Нао.
– Ты можешь принять, что больше никогда их не увидишь?
– Об этом даже невозможно думать. Я не знаю, как с этим жить.
– Я прожил так больше двадцати циклов. Это тяжело. Это очень тяжело, я не желаю тебе такой судьбы.
– Комитет не позволит мне снова попасть на Терру.
– Ты должен решить, что для тебя важнее — семья или Комитет.
– Это трудный выбор, – пробормотал Нао, — меня с детства учили, что дело должно быть превыше всего.
– Но ты ведь не можешь представить жизнь без своей семьи?
– Не могу.
– Тогда решай.
Нао задумался. Потом спросил:
– Разве есть способ попасть на Терру без согласия Комитета?
– Твой космолёт отправили на тренировочную базу, это на другой стороне планеты. Если энергетическая установка будет полностью заряжена, ты сможешь добраться. Ещё нужны навигационные космокарты. Дальше думай сам. Если решишься, я полечу с тобой.
Он замолчал. Потом добавил:
— Хочу увидеть Неаполис и потом умереть.
И, не прощаясь, зашаркал в сторону мобиля.
Следующие дни Нао провёл в тяжких размышлениях. Нарушить распоряжение Комитета было немыслимо. С детства его учили выполнять задания тех, кто имеет более полные знания о проблеме и более обширный опыт. Как поступать, если задания противоречат личным стремлениям, его не учили. Таких ситуаций просто не должно возникать. Это было понятно, но только до того, как Нао побывал на Терре. Сила, которая влекла его к семье, была иррациональной и непреодолимой. Она шла не от головы, а от сердца.
Но даже если бы Нао решился нарушить запрет Комитета, то как это сделать? Чтобы попасть на Терру, нужен был космолёт дальнего поиска с экипажем от пяти человек. Такое ограничение ввели после двух миссий с трагическим исходом, и за соблюдением этого правила следил бортовой робот. Как-то утром пришли ребята — Верамо и Элио, за которыми увязались девушки. Они принесли мечи из металлопласта, отдалённо напоминавшие те, которыми сражались норманны на Терре. Мечи, конечно, не были заострёнными. Нао начал показывать молодым людям боевые приёмы, но мысли его витали далеко.
Ребята оказались способными. Они быстро осваивали новый навык, несмотря на то, что сила тяжести на Наолине была больше, чем на Терре. Элия тоже взяла меч и подошла к Нао.
— Можно и я попробую? Ведь принцесса Сишельгайта хорошо владела мечом.
Нао кивнул и начал показывать движения, девушка повторяла за ним — сначала медленно, потом всё быстрее.
— Примерно в твоём возрасте принцесса вышла замуж за Роберта, и через год у них родилась дочь Матильда, — сказал Нао не прекращая упражнение. — Кстати, когда у тебя заканчивается первый цикл?
Элия опустила оружие и задумалась, подсчитывая что-то в уме.
— Ещё не очень скоро. На Терре мне было бы почти восемнадцать лет!
Ребята закончили занятие и, взмокшие, подошли к Нао.
— Было здорово! — сказал Верамо, — жалко, что мы не сможем больше прийти. Нас приняли стажёрами в группу дальнего поиска и отправляют на тренировочную базу в другое полушарие. Всех четверых. Элио готовится как пилот, я — как специалист по нейтронным силовым установкам. Элия будет штурманом и картографом, а Стелия — биологом и врачом. Хорошо бы взять с собой мнемовизоры с уроками боя на мечах.
— Я подумаю, — ответил Нао, — хотя, зачем вам это? На Терру вас в ближайшие несколько циклов точно не отправят. А на какой-нибудь пустынной планете этот навык будет не к чему.
Глава 3
Нао мечтал оказаться у моря. У такого, как на Терре, где под шум прибоя мысли принимают правильное течение, и сам собой включается инсайт. Раньше это ему всегда помогало, когда нужно было принять важное решение. Но такого моря, всевластного и необузданного, на Наолине не было. База отдыха Комитета, где жил Нао, располагалась на берегу, но море здесь было блёклым и скучным. Оно совсем не помогало думать. Не было тут и двуглавой Горы, безмолвного напоминания о том, что спокойное течение жизни может оборваться в одно мгновение.
После непривычно длинного наолинского дня Нао засыпал быстро, как будто проваливался в другой мир. Это был мир снов — ярких и подробных, которые потом долго не стирались из памяти. Странно — на Терре он почти не видел снов.
В очередном сновидении ему предстала Рациелла, рядом с которой сидел молодой человек, отдалённо похожий на Сальвато, и тихим голосом напевал:
Два сердца вместе — с Рациеллой милой
Сижу я рядом — что ещё желать?
Отец ушел, и все про нас забыли.
И тихо-тихо можем мы болтать.
Тётя вязала — что ей до нас за дело?
Склонила голову, и бог ей сон послал.
Я руки милой взял в свои несмело,
Сломив смущенье, губы целовал.
Рациелла слушала с загадочной полуулыбкой. Пение закончилась, и молодых людей сменила череда ярких видений — небо над Капри, двуглавая Гора у Неаполиса, бурлящее море у Тропеи. А рядом — глаза Ники, голос Сальвато и детское личико Нины, которая спрашивала у матери: «Когда же вернётся отец?».
Наутро Нао знал решение.
Сделав мысленные записи уроков боя на мечах, он заказал десяток мнемовизоров с их записью. К тренировочной экипировке добавил несколько копий — один-в-один как на Наолине, но из блестящего сверхпрочного металлопласта.
Получив заказ, Нао быстро собрался, взяв только самое необходимое, вызвал планетолёт и устремился к жилищу Силио.
— Я знал, что ты решишься, — прошамкал старик, усаживаясь в кресло планетолёта, — ну что ж, полетели! Самое трудное — сделать первый шаг. Особенно если этот шаг приближает к себе настоящему.
— А сейчас я не настоящий? — попытался пошутить Нао. Но старик ответил серьёзно.
— Сейчас, вдали от семьи — ты не настоящий. Со стороны это очень хорошо заметно.
Как участник успешной миссии и обладатель второго уровня осведомлённости, Нао имел доступ на тренировочные базы дальнего поиска, но ему следовало зарегистрировать прибытие.
— Какова цель вашего визита? — спросил администратор.
— Среди стажёров есть мои воспитанники, я привёз им уроки боя холодным оружием.
— Это не пригодится, проект полётов на Терру приостановлен.
— Просто эффективное дополнение к программе физического развития. Я проверял на себе, — ответил Нао, тщательно скрывая мысли.
Сумка с мечами и копьями не вызвала вопросов. Мнемовизоры просканировали на наличие конфиденциальной информации, но ничего не нашли. У Силио же был бессрочный пропуск участника программы дальнего поиска допотопного образца, выданный циклов десять назад. Этот документ изучали с удивлением, но старик выглядел настолько дряхлым, что к нему не стали придираться.
От Нао не потребовалось больших усилий, чтобы дисциплину «бой на мечах и копьях в стиле Терры» включили факультативно в программу физических тренировок. Он с удовольствием обучил бы стажёров и верховой езде, но на Наолине не нашлось животного, на котором можно было бы скакать верхом, а использовать биоробот-эмулятор лошади Нао не хотел.
Руководитель базы предложил поучаствовать в серии лекций, в которых космолётчики рассказывали о посещении планет в разных галактиках. На этих безлюдных планетах было где-то слишком холодно, где-то слишком жарко, где-то атмосфера содержала излишек ядовитых примесей, где-то совсем не было влаги. Все эти планеты можно было приспособить, но не для жизни, а для выживания. Рассказ Нао о Терре вызвал настоящий переполох. Планета, казалось, сама звала переселенцев, оставалось только умно войти в контакт с местным населением.
«Неужели так трудно одним разумным существам договориться с другими?» — недоумевали слушатели. Но это было трудно. После шестидесяти пяти лет жизни на Терре Нао прекрасно это понимал, но не мог объяснить ни словами, ни мыслями. И он скрепя сердцем смирился с решением Комитета приостановить полёты на Терру до того времени, когда будет разработана подходящая методология межзвездных контактов, или когда цивилизация Терры поднимется на более высокую ступень.
Инструктором у Элио и его друзей был пилот Дарро, как и все увлечённый идеей дальнего поиска. Дарро был потомственным пилотом, его отец и два брата — старший и младший тоже посвятили жизнь этой профессии.
Ребята уже успели провести с серию однодневных вылетов вместе с инструктором. В то утро был запланирован старт завершающего тренировочного полёта, продолжительностью в тридцать наолинских дней — к окрестности прокола гиперпространства и обратно.
Нао с грустью смотрел, как его новые друзья — четыре стажёра и инструктор Дарро — забираются в тренировочный космолёт. Это был тот самый межзвёздный корабль, на котором он вместе с Ли когда-то отправился на Терру, тот, который выдержал стихию извержения и десятки лет ожидал возвращения на Наолину, покоясь на дне залива между островами Прохита и Энария.
Без ребят Нао уже начинал скучать. Днём он проводил занятия с другой группой стажёров, а по вечерам сидел со стариком Силио, раз за разом рассказывая ему о Сивилле, вспоминая всё новые детали, а иногда и придумывая их. Однажды во время таких посиделок пришло экстренное мысленное сообщение, которое требовало немедленно прибыть в штаб подготовки стажёров.
— Что-то случилось? — услышал Нао мысленный вопрос Силио.
— Какая-то проблема с инструктором.
— Они уже близко к проколу?
— Судя по всему, да.
— Судороги, бред, неадекватное поведение? — спросил Силио вслух.
— Возможно. Мне не сообщили детали.
— Если так, то я знаю, что с ним. У меня есть противоядие.
Нао поднял удивлённый взгляд на старика.
— Ты дашь мне его?
— Нет. Это прибор, им нужно уметь пользоваться. Я отправляюсь с тобой. Полетели, уточним детали.
Он вышел и вернулся с футляром, в котором находилось серебристое плоское устройство. Одну из граней прибора покрывала россыпь старомодных механических кнопок. Нао и Силио забрались в подлетевший мобиль, который повёз их в штаб. По дороге Силио успел рассказать свою историю.
— Тогда, двадцать два цикла назад, во время последнего тренировочного полёта со мной случилась беда. Мы тоже должны были приблизиться к проколу и вернуться на базу. В середине пути началось что-то неладное. Мой разум помутился, начались судороги. Потом всё прошло. Позже недомогание повторилось. Виргу, мой дублёр, взял управление на себя и повёл космолёт к Наолине. Постепенно симптомы сошли на нет. Я не мог ни понять, ни объяснить, что со мной происходило. Виргу отправился на Терру с Силлой и другими девушками. А меня оставили дома для глубокого медицинского обследования.
— И в чём же было дело?
— Долго не могли понять. Это начинало происходить при приближении к проколу и ещё в некоторых точках пространства. Всегда в одних и тех же. Но только со мной, ни у кого другого проблем не было.
— Совсем ни у кого?
— Не совсем. Через пару циклов обнаружился ещё один пилот, подверженный такой же болезни. Потом ещё трое. За двадцать циклов — человек десять. Наверняка на Наолине есть и другие, но летают ведь немногие.
— Раз есть противоядие, то, значит, причину нашли?
— Да. Это не болезнь, а свойство мозга. Наш мозг связан нематериальными каналами с космосом. У некоторых индивидуумов чувствительность мозга повышена настолько, что, помимо непосредственно объемлющей части вселенной, мозг начинает ощущать другой лепесток, если он близок в четырехмерной топологии. Получается, что мозг как бы оказывается в двух удалённых точках космоса и коммуницирует одновременно с обеими. Это и приводит к разрыву шаблона. Когда причину исследовали, прошло уже больше трёх циклов с тех пор, как улетела Силла. Эффект назвали цефалоколлапсом. Для пилота дальнего поиска он означает профнепригодность.
Нао кивнул, он уже слышал о чём-то подобном.
— И как же работает твоё противоядие?
— Этот прибор, — ответил Силио, — способен блокировать каналы связи с дальним лепестком пространства. Но его сначала нужно настроить по мозгу индивидуума. Там целая наука. Но даже с таким прибором летать нельзя. Слишком высок риск.
По прибытию в штаб, Силио сразу спросил:
— Цефалоколлапс?
— Все симптомы, — ответил командир штаба.
— Есть блокатор?
— На базе нет, — ответил командир, — последний случай был шесть циклов назад. Послали в центр.
— У меня есть, — сказал Силио, доставая устройство, — но очень старая модель. Без меня вы не справитесь.
— Что на космолёте? — вступил Нао в беседу.
— Дарро без сознания. Один из стажёров взял управление и перевёл корабль в дрейф. Они ожидают указаний.
— Отдайте приказ Элио медленно отвести корабль от прокола и ждать. Найдите небольшую быстроходную космошлюпку, мы летим. Я возьму на себя управление кораблём, а Силио займётся инструктором.
Командир штаба скептически посмотрел на старика. Но уверенность Нао убедила его.
— Пройдите за экипировкой. Шлюпка скоро будет.
Космошлюпка была суперсовременной и действительно оказалась быстроходной. Через трое наолинских суток она уже вплывала в причальный шлюз корабля. Нао едва скрывал свои эмоции, снова оказавшись на родном космолёте. Силио взял блокатор и сразу отправился к инструктору, а Нао с удовлетворением выслушал доклад Элио. Мальчик всё сделал правильно и заслуживал похвалы.
Потом Нао собрал в рубке весь экипаж. Ветеран Силио сидел напротив. Рядом с ним — инструктор Дарро с блокатором, закреплённым на груди костюма. Элио и его сестра разместились по правую сторону стола, а неразлучная пара Верамо и Стелия — по левую.
— Неплохой экипаж, — думал Нао, — семь человек. На Терре семь считают магическим числом. Мудрость, опыт и молодость.
Дарро отошёл от приступа, но выглядел глубоко несчастным.
— Возвращаемся на Наолину? — спросил Элио, — У нас будет новый инструктор?
— А давайте-ка посидим за круглым столом поближе к друг к другу, и я послушаю ваши мысли.
— Не нужно слушать мысли, — хрипло пробормотал Силио, — они и так понятны. У меня одна мысль — увидеть Неаполис и умереть. Да и ты свою мысль не скроешь — ведь твоя жена на Терре.
— Она же наша кузина! — одновременно воскликнули Элио и Элия. — Её нужно найти! — Они смутились и посмотрели друг на друга.
В наступившей тишине заговорил инструктор Дарро.
— Этот диагноз для меня — запрет на профессию. Дальний поиск — всё, что я умею и что люблю. На Наолине мне найдут другое занятие. А я хочу летать. На Терру — так на Терру. Мне всё равно.
Но двое молчали. Нарушение планов Комитета было бы немыслимым проступком. По крайней мере такие случаи не были известны тем, кто имел первый уровень осведомлённости. Наконец, Элия прервала тишину:
— Верамо, что у нас с горючим?
— Почти полная загрузка, — ответил юноша, пытаясь незаметно взять Стелию за руку. — А ты уже смотрела маршрут от прокола до Терры?
Девушка достала свой гаджет и за несколько секунд проложила маршрут.
— Куда ближе, чем до Веги, куда нас хотели отправить.
Верамо наконец-то дотянулся до руки Стелии и крепко сжал её. Другую руку он протянул Нао и получил ответное рукопожатие. Обвёл глазами остальных.
— Ребята, ну куда же мы без вас!
Восторг волной накрыл Нао, но он быстро активировал сокрытие мыслей.
— Силио, завтра проходим прокол. Вы вдвоём обойдётесь одним блокатором?
— Мой опыт, — хмыкнул старик, — больше, чем у вас шестерых вместе взятых. Я взял запасной на всякий случай. — Тогда всем спать, а потом начинаем учить языки Терры.
Глава 4
Космолёт вращался над Террой по высокой траектории. Экипаж собрался у большого экрана, на котором транслировалась картинка с телескопов. Шесть раз за террианские сутки внизу проплывало большое море между тремя континентами. В него с севера вдавался полуостров в форме сапога, у носка которого располагался треугольный остров. Все не отрываясь смотрели на экран, задавая друг другу контрольные вопросы о расположении Неаполиса и Палермо, Тройны и Мельфи, Каира и Византиды. Элия уточняла карты Терры.
География планеты оставалась последней наукой, которую следовало изучить до посадки. Другие дисциплины уже были освоены. Экипаж бегло щебетал на языке Терры, умел пользоваться местными цифрами и монетами.
Ещё на базе отдыха Нао позаботился о том, чтобы изготовить в достаточном количестве копии византийских монет, которые он привёз для музея. Он предчувствовал, что они не будут лишними. Материал был другой, но ни цветом, ни массой, ни твёрдостью подделки не отличались от оригиналов. На Наолине денег не было, и Нао даже не задумывался о том, могут ли его фальшивые монеты повлиять на устойчивость финансовой системы Восточной Империи. Однако он был в курсе того, что грозит фальшивомонетчикам — их могли запросто сварить в кипятке или залить им в горло расплавленный свинец. Поэтому Нао поостерёгся подделывать монеты самого высокого номинала, ограничившись средними и мелкими, но штамповал их в достаточном количестве.
Дарро готовился к спуску, но место приземления оставалось под вопросом. Нао собирался искать семью на Тринакрии, а Салио твердил одно: «увидеть Неаполис и умереть». Как быть?
Когда Срединное море в очередной раз скрылось с экрана, Элия робко спросила:
— Нао, твой сын был умным парнем?
— Что значит «был»? — поперхнулся Нао, — он и сейчас умный.
— И он сказал тебе, что увезёт Нику и сестру на Тринакрию?
— Ну да.
— И он знал, что Оро сможет прочесть твои мысли, когда найдёт тебя?
— Конечно, знал. А почему ты… — начал Нао и застыл с раскрытым ртом. Остальные переводили взгляд с него на Элию и обратно.
— Ты хочешь сказать, что они отправились на север? — наконец, спросил Нао. — Как же я не подумал, что он должен был обмануть меня, чтобы спасти семью! Ты тоже умная, девочка. Недаром ты приходишься ему тётей.
— Я — тётя? — захохотала Элия.
Сапог снова появился на экранах, и теперь внимание экипажа было приковано к его голенищу. Отсюда, из космоса, полуостров казался небольшим, но все прекрасно понимали, что его территория огромна, и найти нескольких человек на нём будет очень сложной задачей. Молчание прервал Элио.
— Если моя сестра — тётя, то я ведь — дядя?
Никто не засмеялся в ответ, но теперь все смотрели на него. Элио даже смутился, однако продолжил.
— Они уплыли на субмарине. Если они отправились на север, то вдоль западного побережья. Отдалились от Неаполиса, чтобы замести следы. Потом где-то на дне спрятали субмарину, но вряд ли сильно удалились от неё. Нужно проверить все города и посёлки вдоль западного побережья «сапога». Там есть большие города?
— Самый большой город — Дзено, я думаю, он где-то здесь, — Нао навёл световую указку. Ещё есть Савона, откуда родом Аделаида, третья жена Рожера, но я не знаю, где точно. Рожер сказал «недалеко от Дзено». А посёлков, заслуживающих внимания, — несколько десятков.
— Возле Дзено берег загибается на восток, — вмешалась Элия, — не мог Сальвато поплыть туда?
— Не думаю, — возразил Нао, — там уже земли франков, у них другой язык. Если бы мою семью и занесло туда, они бы вернулись. Не понимая окружающих, трудно устроиться.
— А в Дзено какой язык? — настаивала Элия.
— Там земли лигуров. Они разговаривают не совсем так, как на Тринакрии или в Неаполисе, но понять можно. Впрочем, я сам никогда не был севернее Рима, и всё это — мои предположения.
— Значит, первая цель— Дзено, — твёрдо сказал Элио.
— Я поеду с тобой, — воскликнула его сестра.
— Интересно, на чём? — усмехнулся Нао.
— Там можно найти мобиль?
— Нет, — захохотал Нао, — придётся ехать на лошади.
— А что это такое? — удивлённо распахнула глаза Элия.
Все замолчали, перейдя на интенсивный обмен мыслями, который прервал Нао.
— Да, есть ещё одна зацепка, но она вряд ли поможет.
— И всё же? — спросила Элия.
— Когда Сальвато убегал из замка герцога, я успел сунуть ему горсть мыслемаячков. Но услышать их можно только метров с двадцати, может чуть больше.
— И какие мысли там записаны? — пискнула Стелия.
— На всех одна и та же: «О счастье, злобный соблазнитель».
— Да, это вряд ли поможет. — согласился Элио. — Слишком мал диапазон действия. Неожиданно прозвучал старческий голос Силио:
— Эту фразу сказал гений. Всего три слова, и каждое точно. Про счастье, которое могло случиться, но стало невозможным… Увидеть Неаполис и умереть.
— Силио не поедет на север. Не за тем он летит на Терру, — твёрдо сказал Нао, — но он не сможет жить один на чуждой, архаичной планете.
— Значит Неаполис? — вступил в разговор до тех пор молчавший инструктор Дарро.
— Можно выбрать один из соседних городков, например… — Нао задумался, — ну, скажем, Путеоли. Оттуда и до Неаполиса можно добраться за пару часов, а до Кумы, где жила Сивилла, — рукой подать.
— Я должен увидеть это место, — прошептал Силио.
— Я могу остаться с ним, — добавил Дарро.
Опять наступило молчание. Потом Нао задумчиво спросил:
— А вдруг Ника всё-таки на Тринакрии? Я хочу отправиться туда. Найду Рожера, узнаю, что к чему.
— А мы? — хором спросили Стелия и Верамо.
— Или с ребятами на север, или со мной на юг.
Снова заговорил Дарро:
— Нас слишком мало, да и опыт жизни на Терре только у одного. Разделиться на три команды слишком рискованно. Куда бы ни направилась поисковая группа — на Тринакрию или на север, но остальные должны ждать её в Неаполисе или в Путеоли. Нао, ты сможешь оценить, где больше шансов найти твою семью?
Нао пожал плечами:
— Бортовой робот тут не поможет, недостаточно входных данных. Придётся включать собственный инсайт. Но для этого мне нужно посидеть в одиночестве у моря.
— По-моему у нас есть план! — возбуждённо воскликнул Верамо. — Спускаемся к Путеоли, Нао сядет возле моря, включит интуицию и определит, где искать его семью. Часть команды отправятся с ним на поиски, а остальные будут ждать их возвращения, изучая Путеоли и Неаполис.
— Знаешь, как говорят на Терре? — задумчиво ответил Нао. — Хочешь насмешить Бога — расскажи ему о своих планах.
— Что это значит? — пискнула Стелия.
— Что план хороший, но всё равно всё пойдёт не по плану.
— Почему?
— Потому что это Терра, детка. Пилот, приступай к спуску!
Дарро начал постепенно снижать орбиту космолёта. Через некоторое время все уже смотрели не на экран, а в огромный иллюминатор, занимавший большую часть стены рубки. Когда оборот вокруг Терры сократился до полутора часов, шесть человек с волнением и восторгом разглядывали проплывающий внизу остров в форме сапога. Седьмой — старик Силио — не испытывал ни страха, ни восторга. Он знал, что его цель близка, и не сомневался, что она будет достигнута.
Когда над полуостровом опустилась ночь, Дарро бесшумно посадил корабль на поверхность залива неподалёку от острова Энария, всего в трёх милях от Путеоли. Вместо мини-субмарины, затерявшейся в морях Терры, в оснащении космолёта появилась универсальная космошлюпка, способная передвигаться не только в космосе, но и в атмосфере, по воде и под водой. Семеро инопланетян загрузили в неё всё необходимое на первое время и перетащили шлюпку в шлюзовую камеру. Потом забрались сами и задраили входное отверстие. Через открытые люки камера медленно наполнилась прохладной морской водой.
Путеоли был довольно большим и оживлённым городом по меркам Терры, и Нао не решился плыть туда. Космолёт привычно упокоился на дне между островами Прохита и Энария, и шлюпка заскользила к пустынным песчаным пляжам, которые тянулись от посёлка Ликола до большого озера. На этом берегу Нао когда-то был на свадьбе Джанни и Наннины. Никого из гостей той свадьбы давно не осталась в живых, лишь Ника исчезла в неизвестном направлении и Нао, почти не изменившийся за полвека, теперь стоял, опираясь ладонью об ещё тёплый утёс. Это была та самая скала, возле которой он когда-то вместе с Карло изучал загадочную надпись на спине Ники.
Но нужно было спешить — ночь подходила к концу. В предутренней мгле семеро инопланетян вылезли из космошлюпки и укрылись в развалинах старинной виллы неподалёку от берега.
— Первым делом нам нужно сменить одежду, — сказал Нао, — в космических комбинезонах нас тут не поймут. На Терре незнакомых людей встречают по одёжке.
— На что сменить? — удивилась Стелия, — я не взяла сменного костюма, я же не знала, что отправлюсь в другую галактику.
— Даже если бы ты захватила весь свой гардероб, в нём не нашлось бы ни одного подходящего платья. Придётся привыкать к другому стилю в одежде.
Все вопросительно уставились на Нао. Кроме Силио, которому было совершенно безразлично, в какой одежде он покажется в Неаполисе.
— У меня есть пара мужских комплектов, — продолжил Нао, — один норманнский, другой лангобардский. Для остальных одежду купим на рынке. Дарро, переодевайся, сегодня ты будешь лангобардом. Идём за покупками. Остальным не высовываться из виллы. Если кто сунется, у вас есть биопистолеты.
Рынок Путеоли располагался рядом с морем, под крышей небольшого круглого каменного сооружения. Продавцы сидели внутри, а покупатели подходили за товаром к окошкам по кругу здания. Торговцы попроще, не готовые платить за место под крышей, заполняли всю рыночную площадь.
Нао быстро сориентировался и нашёл продавца, у которого купил два комплекта одежды норманнского военного образца. Дарро широко открытыми глазами разглядывал кишащих вокруг людей и прислушивался к их говору, к коротким шипящим словам. Несмотря на уроки Нао, он почти ничего не понимал и пытался заполнить вербальный пробел услышанными мыслями. Это было непросто.
— На Терре у каждого народа свой диалект. Я учил вас официальной латыни, а говорят они на вульгате Неаполиса. Это язык простого народа.
Нао передал свертки мужской одежды Дарро и направился к прилавку, где торговали женскими тряпками.
— Два полных комплекта одежды. Один для высокой стройной дамы, вторая тоже стройная, но пониже — приказал он торговке, отмечая ладонью рост Стелии — сколько будет стоить?
— Шестьдесят сольдо за двоих.
Нао протянул серебряную монетку с изображением лупоглазого императора на лицевой стороне и Богородицы и Спасителя на обороте.
— Сдачи не будет, — буркнула торговка, — что ещё брать будешь?
Нао пожал плечами.
— Давай ещё два платья про запас, только другого покроя. А монашеский балахон для невысокого старика найдёшь? И ещё… у тебя только тряпки? Сыра и вина нет?
Торговка кивнула. Сбегала куда-то и вернулась с темным францисканским плащом. Достала два длинных платья из тёмной материи и, прикарманив монетку, крикнула:
— Мария! Дай вот этим поесть. Видно, совсем оголодали. Ишь, какие тощие…
Подбежала девушка и поманила Нао и Дарро за собой. Вскоре они были нагружены едой и одеждой.
— Как мы это всё потащим? Что тут у них вместо мобилей? — услышал Нао мысленный вопрос инструктора.
Резонно.
— Мария, а тут можно купить лошадь?
— Конечно! Идите за мной!
Они начали подниматься по улочке, круто уходящей вверх, пока не оказались у большого амфитеатра. Мария провела их внутрь, на трибуны, окружавшие арену. Отсюда по праздникам наблюдали за зрелищами. Но сегодня был будний день. На краю арены толпились люди в оборванных одеждах с верёвками на руках и ногах.
— Кто это? — испуганно спросил Дарро, уставившись на несчастных. Это были его первые слова на языке Терры.
— Это невольничий рынок, — сказала Мария как само собой разумеющееся, — нам в другой конец.
Ошеломленному Дарро Нао ответил спокойной мыслью:
— На Терре одни люди могут принадлежать другим. Во время войны побеждённых берут в плен, а потом продают. Так победители становятся богатыми, а люди — товаром.
— А что такое «товар»?
— То, что меняют на деньги.
— Как эти тряпки?
— Да.
В другом конце амфитеатра действительно торговали лошадями. Дарро разглядывал удивительных животных, каких не было на Наолине, пока Нао присматривал себе четвероногого друга. С давних времён он предпочитал лошадей светлых мастей. На такой он учился верховой езде под присмотром Онфруа, на такой он когда-то ворвался в цитадель Тройны, чтобы спасти Рожера и его воинов. На белой лошади Нао прискакал в Черами с пелёнкой сына на кончике своего копья, которую летописец Малатерра принял за стяг святого Георгия.
Нао выбрал коня и протянул продавцу золотую монету, на одной стороне которой был очередной император с выпученными глазами. Надпись «Алексей Деспот» означала, что на монете отчеканен его старый знакомый Алексей Комнин, тот самый, который с позором покинул поле боя возле Диррахия, побеждённый армией Роберта Гвискара и его жены Сишельгайты.
Нао вздохнул, возвращаясь от воспоминаний к реальности. Торговец лошадями бросил на него быстрый взгляд исподлобья, пытаясь понять, осознаёт ли покупатель реальную ценность этого золотого кругляшка. Попробовал монету на зуб.
— Зачем он кусает металл? — донёсся до Нао мысленный вопрос Дарро.
— Местный метод анализа чистоты сплава, — шепнул Нао по-наолински.
— Пойдём к меняле, — сказал продавец, решив, что этого покупателя облапошить не получится.
Меняла напоминал лекаря Хелинуса, одного из основателей медицинской школы в Салерно. Он так же грассировал, тоже был деловит и невозмутим. Меняла взвесил монетку на весах, чтобы сравнить её с другой, с виду почти такой же, искусал её с одной и другой стороны, но самый продвинутый на Терре метод проверки денег на подлинность — зуб еврея-финансиста — не смог распознать подделку, изготовленную на Наолине.
Торговец получил свою цену, взял белого коня под уздцы и отвёл к центру арены. Тут было устроено что-то вроде лифта на канатной тяге, на котором покупку и покупателей опустили на нижний ярус амфитеатра. Оттуда они неторопливо направились к воротам, а потом обратно к пляжам Ликолы. Нао бросил купленную одежду на круп лошади, а бурдюки с вином и молоком подвесил по сторонам седла. Молча шагая по бокам коня, каждый думал о своём. Инструктор пытался осознать увиденное, а Нао погрузился в воспоминания. Чем дольше он думал про Нику и детей, тем сильнее становилась его тоска, усугублённая тревогой.
Уже издали Нао почувствовал, что случилась беда. Подойдя ближе, он увидел на песке старика Силио, молча смотревшего в морскую даль. Неподалёку от него на прибрежных камнях безмолвно сидели, обхватив головы руками, Верамо и Элио.
— Почему не в доме? — заорал на них Нао — Где девушки?
Поток мыслей юношей накрыл мозг Нао. Оказалось, что два вооружённых всадника издалека увидели Элию, которая решила искупаться. Они стремительно напали и заметили ещё и Стелию. Верамо и Элио бросились на подмогу, но, получив увесистые удары, покатились по песку. Всадники схватили девушек, связали, забросили их на коней и ускакали.
— Где ваши биопистолеты? — закричал Нао.
— Они разрядились, — прошептал Верамо.
— Так, первый урок на Терре вы провалили, — Нао сохранял самообладание, — как выглядели всадники и что говорили?
— Такую одежду, как у них, ты называл норманнской…— ответил Элио, — Один хотел сделать что‑то нехорошее с сестрой, но другой ответил, если я только правильно его понял, что за вирджин… за девственниц платят больше…
— Куда они поскакали?
Элио неопределённо махнул рукой.
— Ясно! На невольничий рынок, — вскрикнул Нао. — Они ехали по главной дороге, а мы шли вдоль моря. Вот мы их и не встретили.
Он скинул покупки на землю, подтянул седло и бросился в виллу за оружием. Чуть подумав, прихватил какой-то свиток. Выбежал на берег и вскочил на коня.
— Мы с тобой, — хором воскликнули Элио и Верамо.
— Заряжайте пистолеты и меряйте обновки, — хмыкнул Нао и ускакал.
На полпути к Путеоли Нао издалека увидел двух стоящих воинов в норманнской одежде. Между ними на земле лежала девичья фигурка в серебристом комбинезоне. Когда Нао приблизился, один из норманнов, выглядевший старше, кричал на другого:
— Где вторая? Куда подевалась?
— Не знаю, только что здесь была, — виновато отвечал молодой.
— Ты крепко связал ей руки?
— Как всегда…
Они оборотились в сторону подъехавшего Нао, который сразу пошёл в атаку.
— Как вы посмели схватить моих рабынь? И где вторая?
— А ты ещё кто такой? — спросил старший.
— Посланник великого графа Рожера Отвиля. — не моргнув глазом соврал Нао и развернул свиток, — Вот моя охранная грамота!
Нао показал бумагу, много лет назад полученную в Чефалу от Рожера. Старший воин потянулся за бумагой, но Нао отдернул документ.
— Смотри из моих рук.
— Да я и читать-то не умею. Может ты сам это и нацарапал.
— Печать Отвилей, — шепнул ему младший, — я один раз такую видел.
— Да без разницы, что там за печать. Рожер далеко, да и говорят, что уже при смерти, а за двух юных рабынь мы кучу денег получим. Где вторая? Найди и приведи сюда!
Нао опустил взгляд на серебристую щуплую фигурку. Это была Стелия. Она лежала навзничь со связанными ногами и кляпом во рту. В её взгляде смешались паника и надежда. Младший воин сделал шаг в сторону зарослей кустарника, обступившего дорогу.
— Стоять! — вскрикнул Нао, резко вытаскивая меч.
Оба норманна тоже выхватили оружие, но Нао применил молниеносный приём, который не смог бы повторить ни один уроженец Терры. С небольшим нюансом — он не хотел начинать возвращение с убийства. Поэтому меч опустился на голову воина, напавшего сзади, плашмя, а второй завопил, оплакивая распоротую ногу.
— Развяжи её, — приказал Нао.
Воин поднялся и, обильно теряя кровь из повреждённой ноги, захромал по направлению к Стелии. Девушка, несмотря на заткнутый рот, пыталась что-то донести до Нао, но он не замечал этого. Оказалось, что удар мечом был недостаточно сильным, воин сзади пришёл в себя и с коротким клинком бросился на Нао. Тот понял это слишком поздно. Но в этот момент какое-то подобие серебристого облака взлетело из высокой травы, и норманн, получив удар мечом в спину, рухнул на землю.
Над поверженным врагом стояла Элия с мечом в руках и смотрела на него испепеляющим взглядом. На мгновение Нао даже показалось, что это — Сишельгайта, готовая выкрикнуть своё мем «умри, проклятый норманн!».
— Откуда ты взялась? — удивлённо спросил Нао.
Но девушка не ответила. Она сделала ещё шаг в сторону раненого врага и доказала, что уроки языка Терры не прошли даром.
— Девственниц тебе захотелось? — прошипела она, смешно коверкая слова, — ну, это в последний раз!
И нанесла тяжёлым серебристым ботинком космокостюма удар чудовищной силы в самое важное для мужчины место. Норманн взвыл и скорчился, прижимая руки к паху, позабыв про рану на спине. После этого Элия невозмутимо подобрала валяющийся клинок и разрезала им путы Стелии.
— Пойдёмте отсюда, нас ждут. А как зовут твоего кавалуччо? — обратилась она к Нао.
— Не знаю, зови как хочешь. Но ты не ответила — откуда ты взялась?
— А, ну да. Ты, наверное, не знаешь. Этот костюм — недавнее изобретение. Сверхмаскировка. В режиме рассеяния света он делает тебя плохо различимым. А в режиме видеомаскировки он транслирует лучи света с одной стороны на другую, и тебя видно как бы насквозь. Становишься почти невидимым. Пока мы болтались на крупе лошади мне удалось дотянуться до меча норманна и перерезать верёвки. Потом я пнула его изо всех сил, отбежала на сотню футов, рухнула в траву и тут же мысленной командой включила видеомаскировку. Только когда этот подонок очнулся и хотел напасть на тебя сзади, пришлось воспользоваться его мечом…
Старший норманн, пытавшийся затянуть длинную и глубокую рану лоскутом от плаща, простонал:
— А ты говорил, что ведьм не бывает…
Но его младший товарищ всё ещё не мог перевести дух.
В это время Нао, девушки и конь не торопясь возвращались к берегу моря. Вдалеке показались две бегущие навстречу фигурки — Элио и Верамо, переодевшиеся в норманнские куртки, с биопистолетами наперевес. Увидев, что всё обошлось, Элио бросился к своей сестре, а Верамо поднял на руки Стелию.
— Объявляю оценки за первый день на Терре, — прищурившись, произнёс Нао, — Верамо и Элио — неудовлетворительно, Стелия — без оценки, Элия — превосходно.
— Я была похожа на Гайту? — спросила Элия, зардевшиеся щёки которой выдавали её чувства. — По одному эпизоду рано судить, — отрезвил её Нао, — завтра купим виллу в Путеоли и начинаем тридцатидневный тренинг. К поиску вы ещё не готовы. Ни один из вас, — он многозначительно посмотрел на Элию, — но сегодня ты — молодец.
Глава 5
Наутро Нао совершил визит вежливости к местному барону, и сообщил ему, что прибыл с Тринакрии вместе с семьёй и намеревается провести несколько месяцев в Путеоли. Нао попросил у барона содействия в поиске подходящей виллы в окрестностях города. Кошелёк, полный подделок византийских монет, стал весомым аргументом, и вилла нашлась быстро. Она была расположена в нескольких милях от города, в уединенной местности среди гор.
Начались ежедневные тренировки в верховой езде, владении террианским оружием и языком Неаполиса. Все, кроме старика Салио, занимались с огромным рвением. Стелия старалась не отставать от Элии и делала большие успехи, хотя для неё меч казался чуть длиннее, чем нужно, щит — чуть тяжелее, а конь — слишком высоким.
На шестой день Нао и четверо молодых людей отправились к амфитеатру, чтобы купить коней для всех. Стелия сама выбрала себе лошадку подходящего роста и была счастлива. Шок от истории с похищением уже прошёл. Но Терра готовила им новый сюрприз.
Чтобы опробовать лошадей, Нао предложил прогулку по окрестностям Путеоли. Они поскакали в сторону Неаполиса. Но уже вскоре тропинка стала совсем узкой и каменистой. Коням пришлось перейти на шаг. В воздухе вместо морских ароматов остро запахло серой. То тут, то там из-под земли вырывались клубы дыма.
Нао приказал спешиться. Окрестности выглядели мрачновато. Кусты и деревья тут не росли, местность была бугристой, но высоких холмов не было.
Верамо сошёл с тропинки и сделал несколько шагов в сторону, где что-то бурлило. Вдруг он по пояс провалился под поверхность почвы, издав от неожиданности громкий крик. Нао поспешил ему на помощь, бросив веревку, другой конец которой он привязал к седлу коня. Общими усилиями они вытащили Верамо из подземной ловушки. Ноги его были покрыты жидкой слизью, от которой шёл пар. Стелия подбежала и начала счищать грязь.
— Ой, а она горячая!
Грязь действительно была тёплой, но, к счастью, не настолько, чтобы причинить ожоги.
— Я знаю, куда мы попали, — сказал Нао, — мне когда-то рассказывали. Это Пылающие Поля, по-ромейски — «Кампи Флегреи». В этой части находится Сольфатара, которую древние считали домом Вулкана, бога огня.
— А кто такой бог? — спросила Стелия, — Человек, который живёт под землёй?
Нао почесал затылок, раздумывая, как бы ответить покороче, но ничего не придумал и махнул рукой.
— Это длинная история, потом обязательно расскажу. Терру нельзя понять, если не знаешь, кто такие боги и кто такие святые. Никто до конца этого не понимает, но все как-то живут. Одна из загадок этой планеты. Давайте возвращаться.
Ежедневные тренировки стали интенсивнее. Теперь у каждого был свой конь и комплект боевого оружия. Только Силио не принимал в них участия. Поутру старик натягивал францисканскую рясу поверх своей привычной одежды, медленно взбирался на склон холма и часами сидел в задумчивости, молча смотря на море внизу.
— Где она умерла? — однажды спросил он Нао.
— Кто?
— Силла.
— Здесь её называли Сивилла, — помолчав ответил Нао, — она жила в Куме, — он махнул рукой на запад, — за озером Аверно, почти на берегу моря.
— Отвези меня туда.
На следующий день, назначив всем тренировочные задания, Нао взял телегу, помог Силио забраться и направил лошадёнку в сторону Кумы. Путь не был долгим. Вскоре телега остановилась возле каменной галереи Сивиллы, и Силио двинулся по ней первым.
За полвека здесь ничего не изменилось. Суеверные жители Кумы боялись заходить в пристанище загадочной ведьмы даже после её смерти. В полутемной комнате Силио безошибочно отдал мысленную команду, и из-под потолка полился красноватый свет. В памяти Нао ожил его визит сюда вместе с испуганной Никой, вихрь мыслей старухи, который тогда заполнил комнату, волшебное исчезновение надписи на спине жены, смерть и погребение Сивиллы.
Силио подошёл к давно опустевшей постели, тихо опустился на неё и застыл, закрыв глаза. Нао вышел на улицу, чтобы оставить его одного. Ждать пришлось долго. Наконец старик появился, согбенный и какой-то усталый, будто бы ещё более постаревший.
— Где её тело?
— Вон там, — Нао указал в сторону озера Аверно, — я похоронил её в земле по обычаям Терры. Всё-таки она прожила здесь более пяти веков, почти всю жизнь. Подойдём к могиле?
Но Силио отрицательно покачал головой.
— Поехали обратно, — тяжко произнёс он, с огромным трудом забираясь на телегу.
Когда они миновали озеро, он вдруг спросил:
— А где Неаполис?
— В противоположную сторону от Путеоли, нужно сначала ехать по дороге, а потом полмили по туннелю сквозь гору и ещё пару миль до города.
— Сколько всего? — хрипло спросил старик.
— Миль десять-двенадцать. А почему ты спрашиваешь?
Силио не ответил. Чтобы прервать молчание, Нао решил удивить старика.
— Пьереротта — так местные называют тот туннель сквозь гору. «Основание грота» на их языке. Они верят, что его проделал за одну ночь поэт и маг Вирджил. Даже на Наолине нет таких технологий…
— На Наолине есть, — хрипло перебил его старик, — просто там о них мало кто знает. Я сам передал Виргу компактный суперлазер чудовищной мощности с комплектом заряженных батарей. Полмили в скалах за ночь, говоришь? — ну это они приукрасили, но за неделю мог бы справиться…
Силио замолчал и поднял глаза к небу, по которому медленно и как-то грустно падала звезда.
— Метеорит? — предположил Нао.
Силио ответил коротким стихотворением.
С неба звёздочка тихо упала.
Был лишь мне виден свет. И исчез.
То слеза, что любимая мама
Обо мне уронила с небес.
Нао снова поднял глаза к небу. Упала ещё одна звезда, а потом случилось необычное. Будто бы небесную твердь проткнули, и из отверстия посыпались падающие звёзды — целый сноп ярких точек рассыпался по небосклону в разные стороны.
— За шестьдесят лет на Терре я не помню такого плотного метеоритного дождя, — прошептал Нао, но Силио промолчал.
В этот вечер они больше не проронили ни слова.
Наутро опять была тренировка. Девушки оседлали своих лошадей и поскакали по окрестностям. Стелия старалась изо всех сил, чтобы ни в чём не уступать Элии, и постепенно это начинало у неё получаться.
Элио и Верамо с тренировочными мечами в руках перенимали у Нао приёмы, наработанные за десятилетия. Для этих движений требовались скорость и точность, недоступные уроженцам Терры.
Инструктор Дарро осваивал стрельбу из лука. К тренировке он применил научный подход. Сделав серию выстрелов стоя, лёжа и в движении, Дарро доставал портативный регистратор, вычислял усреднённую точку попадания стрел в цель и их кучность. С помощью карманного робота анализировал результат, оценивал свой прогресс, делал поправки и шёл выполнять новую серию.
Вдруг он прервал занятие и подбежал к Нао.
— А где старик?
Ребята тоже приостановили свой бой. Все уставились на склон холма — там не было фигуры Силио, к которой все уже привыкли и давно воспринимали как часть пейзажа.
Верамо забрался на холм и вернулся, пожимая плечами.
— Похоже, его сегодня там не было.
Прискакали взмокшие под жарким полуденным солнцем девушки, но и они не знали, где Силио. На вилле в комнате старика почти не осталось вещей. Только на столике лежал листок гибкого пластика. На Наолине такие использовали для рукописных сообщений, но этот был чист с обеих сторон.
Нао задумчиво свернул лист и хотел сунуть его в карман. Стелия робко подошла к нему.
— Можно я посмотрю?
Нао протянул ей пластик. Девушка достала из кармана что-то, похожее на маленький фонарик, и направила его на листок. Перевернула и осмотрела с обратной стороны. На поверхности проступили голубоватые буквы:
Спасибо за всё, что ты для меня сделал.
— Что это у тебя? — спросил Нао.
— Вас долго не было на Наолине, — ответила девушка, — сейчас каждый ребёнок пользуется ультрафиолетовой тайнописью, чтобы скрыть свои секретики от любопытных глаз. Я могу поднять мощность излучения. Сделать?
Нао кивнул. Надпись засветилась ярче, а под ней появились ещё две строки:
Вам поможет космолингвист.
Умирать — только своей смертью
— Что это за ерунда? — воскликнул Дарро.
— У кого-нибудь есть знакомый космолингвист? — спросил Элио.
— Кажется, у меня есть, — пискнула Стелия, но её никто не услышал.
Нао стоял, задумавшись, и не отвечал на вопросы. Наконец он принял решение.
— Быстро седлаем коней. Мы едем в Неаполис. По дороге всё расскажу.
— Оружие брать? — спросил Элио.
— На коне, но без меча ты будешь выглядеть странно.
До Фуориротты доехали молча; только Нао объяснил, что название означает «снаружи грота», так называют туннель в скале.
Зажгли факелы, въехали в грот и двинулись по проходу шириной в несколько ярдов — где-то чуть шире, где-то совсем узко. Тишину нарушал только цокот копыт по каменному основанию.
— Тоннель длинный? — несмело шепнула Стелия.
— Не очень, полмили или даже меньше, — ответил Нао спокойным голосом, но есть нюанс.
— Какой?
— Не исключено, что этот туннель проложил наолянин.
— Кто?!— хором вскрикнули Элио и Верамо.
— Виргу, друг Силио. Он прибыл сюда пятьсот лет назад вместе с сивиллами. На Терре его звали Вирджил и считали поэтом и магом.
— Как наолянин мог стать поэтом на Терре? – удивилась Элия.
— У него был автомат для сочинения стихов на чужих языках и другие наолинские гаджеты. С таким оснащением нетрудно прослыть магом на дикой планете…
— Значит Вирджил пробил этот грот наолинским суперлазером? — спросил Дарро.
— Похоже на то, и этот лазер ему передал Силио. Он очень переживал, когда узнал, что его заменили, но что он мог поделать?
— А Силла тоже переживала? — спросила Стелия.
— Она даже не догадывалась о его чувствах.
— Мы же можем проверить, что туннель пробит лазером, — предложил Верамо.
— Можем, конечно. Нужен спектральный анализ свода. Но зачем тратить на это время? — возразил Нао, — ну, будем мы знать, что грот пробил Виргу, или окажется что это сделали древние жители Терры. Это знание никак не приблизит нас к цели.
Впереди забрезжил свет в конце туннеля. Молчавшая всё время Элия спросила:
— Нао, а зачем мы едем в Неаполис?
— Чтобы найти Силио.
— Ты думаешь, что он там?
— Вчера, когда я рассказывал ему про грот, мне кажется, я уловил его мысль. Он хотел оказаться в туннеле, который пробил его заклятый друг.
— Я тоже думаю, что он в Неаполисе, — произнёс инструктор Дарро.
— Почему? — удивлённо посмотрел на него Нао.
— Помните, он всё время повторял «увидеть Неаполис и умереть»?
— Он собирался там умереть?
— Возможно, но не сразу. Молодёжь, вы изучали историю Дальнего Поиска?
— У нас был краткий курс, — пискнула Стелия.
— Тогда вы не знаете. А я изучал курс для второго уровня осведомлённости. Силио в нём упомянут два раза. Сначала – как первый пилот, у которого зафиксировали цефалоколлапс и благодаря кому удалось создать блокатор. Об этом Вы знаете.
— Да, знаем. — согласился Элио, — а второй раз?
— А этого вы точно не знаете. Пять циклов назад произошёл серьёзный инцидент при испытании нейтронной силовой установки новой модели. Все участники испытания погибли. Сиротой осталась маленькая девочка, четверть цикла отроду…
— Как такой инцидент могли скрыть? — удивилась Стелия.
— Испытания проходили далеко за орбитой планеты, и уведомлять о неудаче всю планету было не обязательно, — объяснил Дарро.
— А причём тут Силио? — вмешался Нао.
— При том, что Силио стал опекуном девочки. Несмотря на солидный возраст, ему доверили это, потому что он хорошо знал её родителей.
— Он хотел, чтобы она продолжила его дело, ведь ему не разрешали летать? – предположил Элио.
— Это вряд ли, — ответил Дарро, — он по-человечески был сильно привязан к ней и желал ей добра. Дальний поиск она выбрала сама, ведь это было смыслом жизни и её родителей и Силио.
— Девочку звали Ли? – вдруг догадался Нао.
— Да.
— Ли никогда не рассказывала мне о своих родителях — сказал он задумчиво.
— Получается, что всех, к кому Силио был привязан, забрала Терра. Ли, Виргу и Силла умерли тут, — прошептала Стелия.
— Не Терра, а Неаполис, — поправил Нао. — Поэтому Силио так хотел его увидеть, чтобы тоже умереть здесь.
Группа выехала из туннеля со стороны Пьереротты. Слева стояла небольшая церквушка. До сих пор никто из команды не обращал особого внимания на такие постройки, рядом с которыми была неизменная башенка с колоколом на верхнем ярусе.
— А давайте попросим помощи у Мадонны, — вдруг предложил Нао.
— Помощь в поисках Силио?
— Нет, в поисках Ники и детей.
— Кто такая Мадонна и как она может нам помочь?
— Вы это поймёте не сразу. Здесь обитает Мадонна из Пьереротта, она спасает моряков из бурного моря.
— Но мы не моряки в бурном море! — воскликнул Верамо.
— Как знать, — уклончиво ответил Нао, — Вы просто мысленно попросúте, как будто прóсите свою маму. И вот ещё… возьмите по мелкой монетке. Если вам предложат что-нибудь купить, не отказывайтесь.
Они робко вошли в церковь друг за другом, и Нао первым подошёл к скромному трону, на котором сидела женская фигура. Длинный подол закрывал ноги до щиколоток, и было видно, что на одной ноге Мадонны нет обуви. Нао молча стоял перед троном, смотря в нарисованные глаза, и просил о том, о чём мечтал больше всего. Вдруг ему показалось, что он слышит ответную мысль: Она жива и ждёт тебя.
— Где её искать — на севере или на юге? — мысленно спросил Нао.
Но ответа не было.
Можно просить помощи, но нельзя просить совета, — подумал он и медленно пошёл к выходу из церкви. Ему протянули башмак — как раз такой, какого не хватало на ноге Мадонны. Нао подал священнику монетку.
Один за другим все выходили из церкви.
— Что вы слышали? — спросил Нао.
— Я слышал рокот моря, — сказал Элио, — но ведь море тут рядом.
— А я слышал шум ветра, — произнёс Верамо, — но ведь сегодня ветреный день.
— А я — плач ребёнка, — это сказала Элия.
— А я — его смех, — добавила Стелия.
Молчал только Дарро, и все посмотрели на него. Наконец, ответил и он.
— Мне почудилось, … что я должен быстрее отыскать Силио… пока он ещё жив.
Дарро первым прискакал на Рыночную площадь Неаполиса, хотя никогда тут раньше не был. Он соскочил с коня и приблизился к могильной плите, под которой покоилась Ли. На могиле лежал красный цветок, а рядом стояла женщина и пела:
. . .
Но ты же там — где роза, камень, вера.
Кармела, Кармè.
Ты плачешь горько — и никто не видит,
Ты стонешь тихо — и никто не слышит,
Но не вода, а кровь струится в венах.
Кармела, Кармè.
Лишь любовь может встать против смерти.
Ты же знаешь.
И на завтра лишь только надежда.
Ты же знаешь.
Но я не в силах ждать до завтра встречи,
Сожми меня в объятьях в этот вечер!
Кармела, Кармè…
Песни
Песни Терры можно послушать на сайте http://terra-legend.space/
Vurria (1958) – Хочу.
Песня победила с огромным отрывом на 6-м фестивале неаполитанской песни в 1958-м году. На фестивале её исполняли Аурелио Фьерро и Нунцио Галло.
Raziella (1840) – Рациелла.
Музыка Пьетро Лабриола, стихи Доменико Болоньезе. Этот простенький неаполитанский вальс достоен пера Шуберта. Атмосфера его очень интимна: старая тетка присматривает за двумя влюбленными, но в конце концов ее одолевает сон… Несмотря на кажущуюся радость события, мелодия ей совершенно не соответствует — она очень меланхолична. Это одна из новых (для того времени) песен, в которой неаполитанская музыка уже расправляет крылья и от которой уже рукой подать до подлинного расцвета замечательных мелодий конца 19-го века. Raziella – неаполитанский вариант имени Graziella.
Любопытно, что в 1852 году французский романтик Альфонс де Ламартин опубликовал роман «Грациелла» о трагической любви 16-летней неаполитанской девушки к заезжему 18-летнему французу, причем жцрнальный вариант появился гораздо раньше.
Подтверждением наличия связи между песней и романом я не располагаю.
‘Na lacrema — Слеза
Перевод стихотворения Роберто Бракко (1861-1943):
E’ caduta da ‘o cielo ‘na stella,
e sul’io l’ ‘aggia vista cadé.
E’ ‘na lacrema che mamma mia bella
ha mannata da ‘o cielo pe’ me.
Поэт Роберто Бракко несколько раз выдвигался на нобелевскую премию по литературе. На рубеже 19-го и 20-го веков он был не менее значим для неаполитанской литературы, чем великий Сальваторе ди Джакомо. В 1906-1908 годах на Капри Бракко встречался и переписывался с Максимом Горьким и его гражданской женой Марией Андреевой. В 1911 году его новой пьесе посвятил большую статью Луначарский.
Бракко был избран депутатом парламента от Неаполя. Его забвение наступило с приходом фашизма. В 1925 году Роберто подписал «Манифест антифашистской интеллигенции», написанной Бенедетто Кроче, после чего его дом был разрушен фашистами, сам он отозван с поста депутата, а его работы изъяты из обращения. Последние годы жизни прошли в безвестности.
Carmela (1975) – Кармела
«Кармелу» иногда называют последней классической неаполитанской песней. Автором ее музыки и первым исполнителем был Сержио Бруни (1921-2003, настоящее имя – Гульельмо Кианезе), а стихи написал его частый соавтор Сальваторе Паломба (р.1933).
Кармела – это метафора Неаполя.
В следующих частях…
Sto Core mio (1550) – О моё сердце.
Типичная виланелла, которая, будучи достаточно простой, уже приобретает некоторую барочную изысканность. Написанная (как и все вилланеллы) для хора, она ничего не теряет и при одноголосном исполнении под аккомпанемент гитары.
Автор — Орландо Ди Лассо (Бельгия, 1530 — Монако, 1594), — известный автор месс и мотетов, около десяти лет проведший в Неаполе, после того как в 1548 году прибыл на службу к неаполитанскому дворянину-любителю искусства — маркизу Делла Терца. В Неаполе Ди Лассо почерпнул мелодии и ритмы для своих произведений.
Alle stamegne, donne! (~1470) – Всем женщинам муку просею.
Страмботто 15 века. Музыка арагонского двора Неаполя. Сборник песен монатыря Монтекассино.
Текст полон двойного смысла. Буквально stamegne — это сито для муки. «Просеиватель» выкрикивает свое приглашение женщинам, подмигивая тем из них, кто хочет просеивать» вместе с ним. Видимо, это эротический намек.
O Tempo Bono (~1445) – Хорошие времена
Страмботто эпохи короля Альфонсо Арагонского в Неаполе. Из собрания монастыря Монтекассино.
Иногда приписывается художнику Giacomo Jaquerio (1375-1453).
‘E stelle cadente (1960) – Падающие звёзды.
Песня впервые прозвучала на фестивале Неаполя 1960-го года, где даже не попала в десятку финалистов. Неплохие певцы Марио Аббате и Марино Марини, видимо, не смогли донести философию произведения до непростого неаполитанского жюри. Или авторов песни сочли не слишком известными или недостаточно неаполитанцами.
Композитор Франко Пизано (его постоянно путают с неаполитанским поэтом Эдиджио Пизано) как раз был не из Неаполя, а с Сардинии. Более известный как дирижер (в частности, дирижер оркестра на фестивалях Сан-Ремо и Неаполя), Франко Пизано был и автором песен, среди которых «Падающие звезды» была первой.
Поэт Антонио Амурри тоже не был неаполитанцем, он родился в Анконе и известен как поэт, писатель, автор текстов для радио и телевидения.
‘A luna e ‘o mare (1926) – Луна и море
Стихи Джиджи Пизано, музыка Родольфо Фальво.
Пизано с юного возраста выступал в кафе-шантан, а позже писал стихих песен, в основном, для юмористических шоу. Он автор слов не менее, чем трехсот песен. Мне больше нравятся лирические песни Джиджи Пизано, такие как «Три розы» или «Луна и солнце».
Музыку написал Рудольфо Фальво — лучший, на мой взгляд, мелодист неаполитанской песни.
Tiritomba (17-18 век) – Тиритомба.
Народная песня 18-го века, обработанная Гульельмо Коттро. В знаменитом сборнике неаполитанских песен «Passatempi musicale», изданном его сыном Теодоро Коттро (1865), «Тиритомба» числится под номером 99. Значение слова Тиритомба не очевидно, но вряд ли это имя.
Как ни странно, песню очень редко поют неаполитанские или даже итальянские певцы, поэтому за правильным произношением и аутентичным стилем исполнения обращайтесь к версии Роберто Муроло. Зато она была очень популярна в СССР.
Chella d’ ‘e Rrose (1924) – Та, что с розами.
Еще одна песня на музку Родольфо Фальво. Автор слов – Бениамино Канетти, который часто подписявался как B.U. Netti.
Первым исполнителем песни был неаполитанец Витторио Паризи.
Guaglione (1956) – Паренёк.
Музыка Джузеппе Фанчулли, слова Ниса (Никола Салерно).
Песня победила на IV Фестивале Неаполя в 1956 году. У этой музыки масса разнообразных интерпретаций — от Далиды и Робертино Лоретти до Джиджи Д’Алессио и рекламы пива Гиннесс.
Core Napulitano (2001) – Неаполитанское сердце.
Песня Ciro Riggione (Чиро Риджионе). С 2003-го года этот автор и исполнпителен более известен как Ciro Ricci (Чиро Риччи). Впрочем, его можно встретить под обоими именами.