«Тавола Строцци» — это доска размером 245 на 82 сантиметра. И еще – это реликвия Неаполя, потому что на ней — самое древнее сохранившееся изображение города. Ее нарисовал в 1472 году флорентийский художник, гравер и картограф Франческо Россели. На картине изображен флот короля Ферранте, возвращающийся после разгрома анжуйской флотилии возле острова Искья 7 июля 1465 года.
Холм Вомеро – один из трех главных холмов Неаполя. На Таволе он в центре, а венчают его строения, воздвигнутые анжуйцами в начале 14-го века — монастырь Сан-Мартино и обитель Святого Эльма.
Но эту песню, говорят пели еще раньше, в ту эпоху, когда вершину холма покрывали рощи, по склонам текли ручьи, и неаполитанские прачки поднимались к ним, чтобы выполнять свою монотонную работу, сопровождая ее пением.
Песня так и называется — Canto delle lavandaie del Vomero — «Песня прачек с холма Вомеро».
Прекрасная в своей простоте мелодия, вроде бы понятные слова.
Ты обещал мне четыре платка.
Ой платка, Ой платка,
Я пришла, ведь… Я пришла,
ведь ты хочешь их мне отдать,
их мне хочешь отдатьИ если не четыре, дай мне хотя бы два!
Ой платка, Ой платка,
Но те, которые на шее у тебя, Они ведь не твои…
их мне хочешь отдать
их мне хочешь отдать
Но тут есть маленькая загадка. Слово «moccatora» буквально означает «платок», а иносказательно — маленький надел земли, настолько небольшой, что только-только позволял свести концы с концами.
Получается, вот о чем думали прачки, напевая эзоповым языком про четыре платка:
«Ты обещал мне четыре надела земли. Я буду твоей, если ты мне их дашь. Нет четырех — ну дай хоть два. Но и те, что пользуешься сам, не принадлежат тебе.»
В 1194 году ослабевшую власть норманн на юге Италии сменили швабы — династия Гогенштауфенов. В те дни, когда Неаполь не оказала сопротивления Генриху VI и он проследовал дальше на Сицилию, его жена Констанция была только на полпути на юг. В походной палатке, установленной на центральной площади итальянского Йези, у нее родился сын Фридрих. На следующий день она вынесла его на всеобщее обозрение.
Констанция была посмертной дочерью Рожера, первого короля Сицилии и сего юга Италии. Швабы не зря отыскали ее в монастыре. Ее брак с Генрихом, который был на десять лет младше, легализовало завоевание Сицилии. Об этом даже написал Данте:
С её чела, как и со мной то было,
Сорвали тень священных покрывал.
Когда её вернула миру сила,
В обиду ей и оскорбив алтарь, —
Она покровов сердца не сложила.
То свет Констанцы, столь великий встарь,
Кем от второго вихря, к свевской славе,
Рождён был третий вихрь, последний царь
За свою жизнь Фридриху удалось сделать немало интересного. Он
– написал первую средневековую светскую конституцию; – перессорился с четырьмя папами, которые последовательно отлучали его от церкви и «прилучали» обратно, когда им нужны были деньги;
— будучи отлученным от церкви отправился в Крестовый поход. Посмел в таком статусе зайти храм Гроба Господня и участвовать в службах. Достиг компромисса с арабским султаном Аль-Хамид Мухаммед аль-Маликом, и получил корону Иерусалима, не пролив ни капли ни христианской, ни мусульманской крови. Хотя по пути в гавань, когда новый короля Иерусалима пересекал квартал мясников, он был осыпан отбросами;
– основал университет Неаполя. Впервые в истории Европы университет был открыт без папского благословения;
– построил в Апулии загадочный восьмиугольный замок – то ли лабораторию алхимиков, то ли обсерваторию для наблюдения за звездами,
– оставил потомкам подробное руководство по соколиной охоте;
– и получил прозвище Stupor Mundi, то есть «Изумление мира» (или «Чудо света», если так привычнее).
Но кое-что у него так и не получилось.
После трех «политических» бракосочетаний, Фридрих так и не смог заключить церковный союз с единственной женщиной, которую любил по-настоящему – Бьянкой Лючией. Дети, рожденные в этом браке, считались бастардами, включая Манфреда Сицилийского, хотя среди его потомков значатся действующая королева Англии и пара русских царей. В 1250-м году Фридрих умер от банальной дизентерии, не дожив нескольких дней до 56-летия.
После смерти императора Гогенштауфены не долго удерживали власть. Новый папа (француз) назначил в Сицилийское королевство нового короля (француза) из Анжуйской династии. Конрад и Манфред, сыновья Фридриха II, погибли в боях, а внук — юный Конрадин, явившийся из Баварии чтобы забрать то, что ему полагалось по наследству, одержав серию побед, попал в плен и был обезглавлен на рыночной площади Неаполя 29 октября 1268-го года.
Народ быстро почувствовал, что смена власти ничего хорошего никогда не приносит. Карл Анжуйский раздавал должности и земли своим соотечественникам. Столица королевства перекочевала из Палермо в Неаполь, и на Сицилии стало совсем плохо. Но терпели там недолго – всего 14 лет.
Бунт, известный как «Сицилийская вечерня», грянул на пасху 1282 года. За ночь в Палермо было убито несколько тысяч французов. Паролем в ночной резне было слово «чичиричи», Тот, кто не мог его произнести, а говорил «кикирики» или «шишириши», признавался французом и отправлялся на тот свет.
В результате остров Сицилия была потерян анжуйцами и перешел во владение Педро Арагонского, который был женат на еще одной Констанции – единственной спасшейся дочери Фридриха II.
Круг замкнулся.
«Песню прачек» связывают с бедственным положением народа при анжуйкой властью. Не каждый теперь мог рассчитывать на четыре “моккаторе”, чтобы прокормить семью, и часто соглашался на два. Но и обещанные два не всегда удавалось получить.
И вот такой вариант, абсолютно неаполитанский — страстный и выразительный.
Кстати, обратите внимание как “damenne” («дай мне их») абсолютно четко произносится как «раменне». В неаполитанском языке D очень часто звучит как Р.