У темной этой улицы конца нет.
И солнца свет сюда не проникает.
Но ты же там — где роза, камень, вера —
Кармела, Кармè.Ты плачешь горько — и никто не видит,
Ты стонешь тихо — и никто не слышит,
Но не вода, а кровь струится в венах —
Кармела, Кармè.Лишь любовь может встать против смерти.
Ты же знаешь.
И на завтра — лишь только надежда.
Ты же знаешь.Но я не в силах ждать до завтра встречи,
Сожми меня в объятьях в этот вечер,
Кармела, Кармè.
Иногда эту песню называют последней классической неаполитанской песнью. Автором ее музыки и первым исполнителем стал Сержио Бруни (1921-2003, настоящее имя – Гульельмо Кианезе), а стихи написал Сальваторе Паломба (р.1933).
Кармела – это метафора Неаполя, песня переполнена болью по старому, уходящему городу.
«Кармела» обладает всеми признаками классической неаполитанской песни – нетривиальная мелодия, равная значимость музыки и текста, возможность исполнения в разных стилях и на разных языках. Вот, например, на английском, где вместо «Carmela» бесхитростно произносится «my town» (мой город).
Гульельмо Кианезе родился в 1921 году в городке Вилларика, километрах в 20 к северу от Неаполя. В 9 лет он начал посещать вечернюю школу музыки, а в 11 получил первый опыт музыканта, играя на кларнете в уличном оркестрике. В 1938 году семья переехала в один из районов Неаполя неподалеку от вулканических Флегрейских полей, где юноша начал зарабатывать на жизнь простым рабочим.
В сентябре 1943 года Гульельмо получил из-за болезни короткое увольнение из своей воинской части, располагавшейся в Турине. В родном Неаполе он присоединился добровольцем к разгоравшемуся движению сопротивления против немцев. Во время одной из операций был серьезно ранен. Если бы 29 сентября 1943 года помощь не подоспела вовремя, мы бы сегодня не слушали «Кармелу» и сотни других песен исполненных, сочиненных, найденных Сержио Бруни — под таким именем мир искусства узнал и запомнил Гульельмо.
Но хромота после ранения осталась у «голоса Неаполя» на всю жизнь.
«Голос Неаполя» — это неофициальное звание присваивает народ. В Неаполе никогда не было недостатка в певцах — начиная от великих мастеров оперы, таких как Карузо, Скотти, Альбанезе и до исполнителей джаза и неомелодики, рокеров и рэперов сегодняшнего дня.
Но «голосом Неаполя» называли только тех, кто были плоть от плоти народа Неаполя, его быта и культуры — Роберто Муроло (1912-2003), Сержио Бруни (1921-2003), Марио Мерола (1934-2006). Все они принадлежали к 20-му веку, и когда этот век закончился, сообща покинули этот мир.
В 1944 году Бруни возобновил занятия музыкой — под руководством знаменитых неаполитанцев — композитора Гаэтано Лама и певца Витторио Паризи.
Уже через полтора года последовала блестящая победа на конкурсе молодых голосов, положившая конец финансовым проблемам и начало музыкальной карьере.
Если Вы когда-нибудь видели комедию «Операция Святой Януарий», в которой грабители сокровищницы в кафедральном соборе выбрали для своей операции часы проведения фестиваля Неаполя 1966-го года, когда весь город, включая полицейских, прильнул к телевизорам и транзисторам, то могли запомнить возглас «Победил Бруни!», который означал конец конкурса и что пора уже уносить ноги.
Победил, конечно, не Бруни, а спетая им песня «Bella». Вторым исполнителем песни-победительницы был повзрослевший Робертино Лорети, но для неаполитанцев победил именно Бруни, а малоизвестный римлянин был тут вообще вроде бы и ни при чем.
Но Бруни, побеждавший на конкурсах в середине 60-х и Бруни, сочинивший «Кармелу» в 1975-м — это «две большие разницы». После успехов 60-х Сержио резко ограничивает свои выступления и посвящает почти все свое время изучению и исполнению неаполитанских песен прошлого — самых разных эпох.
В ютуб-канале пользователя chioveazeffunno собрано более 400 разных песен, записанных Сержио Бруни, и коллекция продолжает пополняться.
Погружение в прекрасное прошлое и сравнение его со звуками, лившимися из телевизоров и радиоприемников, все больнее провоцировало тоску по уходящему Неаполю.
Тогда-то Сержио Бруни сблизился с поэтом Сальваторе Паломба, во второй половине 1970-х они написали несколько песен. Но только «Кармела» стала их истинным шедевром.
Образ длинных темных узких улиц-«vico» старого города, проложенных еще по древнеримским лекалам — как символ долгого и трудного пути города через века, через иноземные завоевания, страшные эпидемии, землетрясения и извержения Везувия.
И, как результат, красивый и горький символ — «rosa, preta e stella» — «роза, камень и звезда». Последнее слово я в переводе заменил на «вера» — близко по смыслу и не ломает ритм поэзии.
Когда-то в переписке все с тем же chioveazeffunno он предположил, что «preta» следует перевести как «молитва». Словари, правда, это не подтверждают (по неаполитанских молитва — prieta), но, с учетом изменчивости этого языка в пространстве и во времени — вполне возможно.